Пример для подражания
– Родился я в городе Троицке Челябинской области 23 июля 1966 года, – рассказывает Александр Борисович. – На выбор жизненного пути повлиял ряд факторов. И один из них – фамилия. У меня был пример для подражания – прославленный ас-истребитель, герой Великой Отечественной войны Александр Иванович Покрышкин. Думаю, то, что ношу одну фамилию с ним, и почётно, и ко многому обязывает. С детства мечтал стать лётчиком, несколько раз перечитал написанную А.И. Покрышкиным книгу «Небо войны». Кстати, и мой отец тоже когда-то мечтал стать пилотом, – но не сложилось. Я после школы дважды пробовал поступить в лётное училище – к сожалению, не взяли по состоянию здоровья: требования там весьма высокие. Однако с военного пути не свернул. В 1984 году меня призвали в армию. Служить попал на аэродром в Белой Церкви, недалеко от Киева, где базировались реактивные бомбардировщики Ту-16. Хотел стать офицером, поступить в училище, но отпускать меня не хотели. Однако благодаря участию замполита части все препоны удалось преодолеть – и в 1986 году я поступил в Дальневосточное высшее общевойсковое командное училище имени маршала К.К. Рокоссовского.
От Закавказья до Урала
В 1990-м я, новоиспечённый лейтенант, оказался в городе Джульфа Нахичеванской автономной республики – это в Азербайджане, на советско-иранской границе. Тогда в Советском Союзе было вообще неспокойно, а в Закавказье – особенно. Как раз вспыхнул вооружённый конфликт между армянами и азербайджанцами. Случалось, что нападали на пограничников, заставы, ломали технические средства охраны государственной границы. Поэтому 75-ю мотострелковую дивизию передали из состава Советской армии в Пограничные войска КГБ СССР. По окончании училища я попал служить в Пограничные войска, с соответствующим исключением из состава Вооружённых Сил СССР. В число наших задач входило в первую очередь охранять государственную границу СССР. Позднее на нашу дивизию возложили и функции Внутренних войск МВД СССР: мы стали охранять железнодорожные станции и путевые сооружения, сопровождать поезда – чтобы предотвратить всякого рода диверсии. Из-за угроз или реальных нападений машинисты без нашего сопровождения просто отказывались выезжать в рейс, а путейцы – осматривать и ремонтировать железнодорожные пути, проходящие по территории Армении.
При усилении охраны госграницы наши подразделения располагались возле погранзастав или непосредственно на них. Жили в палаточном лагере, передвигались, в основном, на гусеничных бронетранспортёрах МТЛБ, а где-то и пешком. Несколько раз на наш полк нападали боевики – но получили достойный отпор, и больше лезть не рисковали. Кроме того, наш командир полка был в хороших отношениях с местными официальными властями, да и неофициальных лидеров знал неплохо – поэтому у нас всё шло относительно спокойно. А вот на другие воинские части случались нападения: обстреливали, грабили, крали военное имущество – приходилось быть всё время начеку. Так продолжалось до распада Советского Союза. После реорганизации КГБ лишился своих пограничных войск, а мы – всех видов снабжения, в том числе денежного довольствия. Дивизию передали обратно в состав Вооружённых Сил.. Оружие и военное имущество нам было приказано передать властям Нахичеванской республики. Доходило до смешного: когда ураган повредил крыши военных зданий, местные не давали нам укладывать шифер, чтобы мы его «зря» не тратили, – хотели, чтобы всё им досталось. Офицерам предложили дальше служить в Вооружённых Силах России в любом месте, кроме Германии. Я выбрал Приволжско-Уральский военный округ, штаб дислоцировался в Самаре (тогда – Куйбышев). Но пока смог переехать к новому месту службы, округ разделили на Приволжский и Уральский. Решил, что надо служить на родном Урале, летом 1992-го попал в 15-ю гвардейскую танковую дивизию, дислоцировавшуюся недалеко от Чебаркуля. Стал командиром мотострелкового взвода, затем мотострелковой роты.
Чечня
В 1995 году во время так называемой Первой чеченской кампании был направлен в эту «горячую точку» в командировку – в район населённого пункта Старые Атаги. Предложили – начальником штаба мотострелкового батальона, но на месте пришлось стать командиром разведывательной роты. Тому, кто не служил, кто в таких местах не бывал, наверное, сложно понять все тяготы и лишения, которые выносили наши бойцы и командиры. Например, в том, что касается гигиены. Война войной, а мыться надо, иначе зарастёшь грязью, заедят паразиты. Баню решили построить сами. Но вот где брать воду? Где доставать чистое бельё? Со снабжением было туго. Достроили баню уже без меня. Думал, я в Чечне надолго, но спустя всего три недели война для меня кончилась.
Дело было так: отправились на разведку, ехали на БМП-2 – хорошая машина, надёжная – и по дороге подорвались на фугасе, заложенном боевиками. Механику-водителю оторвало обе ноги, меня тяжело ранило – но никто не погиб. Нужно отдать должное машине и её создателям: боекомплект в башне не взорвался – и, наверное, это в какой-то мере спасло всем жизнь. БМП восстановлению не подлежала: были сильно повреждены гусеницы, катки, пробито днище, топливные баки. Нас оттащили в сторону, оказали первую помощь. На других машинах вернулись на базу, а оттуда нас, раненых, на вертолёте – в Грозный, в госпиталь. Прооперировали, затем направили во Владикавказ, в гарнизонный госпиталь, там снова операции. Дня через три или четыре увезли в Ростов-на-Дону, в окружной госпиталь. Оттуда механика-водителя забрали в Москву, в Главный военный клинический госпиталь имени Бурденко. Насколько знаю, он выжил, ходит на протезах, получил образование, гражданскую специальность. А мне пришлось ещё долго лечиться и долечиваться, прежде чем вернуться в строй.
Снова в строю
Осенью 1997 года командующий Уральским военным округом генерал-полковник Юрий Павлович Греков лично вручил мне орден Мужества. Вскоре нашу дивизию сильно сократили. В 1999-м перевели меня на Дальний Восток, в Приморский край, по замене. Стал майором, служил старшим помощником начальника штаба танкового полка по кадрам и строевой части. В 2002-м уволился из армии по истечении срока контракта, уехал жить в Чебаркуль. Два года проработал на «гражданке», в разных местах. И тут встретил сослуживца, который рассказал о факультете военного обучения ЮУрГУ. Подумал, решил попробовать. Николай Николаевич Рыжков, бывший в ту пору начальником факультета, в 2004-м принял меня на ФВО, на кафедру общевоенной подготовки. Здесь, кстати, служило немало тех, с кем военная судьба сводила меня прежде. Веду ряд дисциплин, в том числе тактическую и тактико-специальную, огневую, строевую подготовки. Конечно, на всех занятиях стараюсь передать слушателям свой опыт. Например, внушаю мысль, что в обращении с оружием мелочей не бывает. На войне часто люди получают ранения или гибнут из-за неосмотрительности. Там оружие носят постоянно, к опасности привыкают – и забывают, что неосторожность грозит бедой: случайный выстрел может ранить или убить тебя или товарища. И с боевыми машинами нужно правильно обращаться, водить умело, обслуживать и ремонтировать в соответствии с нормативными требованиями. Иначе жди беды: плохо обученный водитель может и дом снести, и людей задавить.
Семья
Оба моих родных брата, как и я, офицеры. Младший, Андрей Борисович, окончил автотракторный факультет ЮУрГУ и военную кафедру (сейчас факультет военного обучения), служил в Забайкалье два года, старший лейтенант запаса. Средний, Сергей Борисович, окончил Бакинское высшее общевойсковое командное училище, сейчас подполковник запаса.
С женой живём 29 лет – недавно отметили бархатную свадьбу. У нас две взрослые дочери, старшая дочь связала судьбу с нашим университетом – окончила исторический факультет.